ПОСЛЕДНИЙ ИЗ БЫВШИХ УЗНИКОВ БЮРИНГЕ
Константин Арзамасов – советский матрос, служивший на 82-м (тральщике) сигнальщиком, последний из бывших узников Бюринге, кто остался в Швеции и дожил до сегодняшних лет. Сейчас ему 97 лет, живет он в небольшом шведском городке Эскильстуна. Вот его рассказ о событиях тех далеких дней:
Бомбы немцы на две старые калоши предпочитали не тратить, самолеты заходили на бреющем полёте и поливали нас из пулеметов, но наш командир П. Н. Криволапов (ему уже лет 50 было, когда его призвали из запаса) спас экипаж, разрешив всем при приближении немецких самолетов бежать в трюм и ложиться там на пол. Немцы били с воздуха под углом, пули до нас в трюме если и долетали, то уже на излете. Так все и выжили. Корабль как решето, а у нас из тридцати человек экипажа – только один легко раненый.
Поздно вечером 20 сентября взяли курс в открытое море. Тральщики, глубоко зарываясь в черные, уже набиравшие штормовую силу балтийские волны, уходили в ночь, точно израненные стальные киты, чудом сорвавшиеся с гарпунов. Свободные от вахты матросы, измотанные двухмесячными боями, заснули там, где придется. Некоторые отказались идти в кубрики и улеглись сверху, надеясь, что если корабль наскочит на мину, взрывная волна выбросит их за борт и даст шанс на спасение.
Утром встали на якорь. «Там Ханко!» – сообщил я капитану, заступив на вахту на мостике. «Какой Ханко? Это Швеция», – сухо отозвался младший лейтенант Криволапов. Шестьдесят человек экипажей знали о Швеции только по учебникам географии: это капиталистическая страна. «Теперь я изменник родины, – промелькнуло в моей голове. – Но что же делать-то?»
Новость о Швеции уже разнеслась по кораблям, матросы притихли, каждый думал, что принесет ему скорое будущее. Вскоре подошел военный корабль и два шведских пограничных катера. На них мы были переправлены на эсминец «Ремус», а потом доставлены в город Нюнесхамн.
На ночлег определили в пустой деревянной гостинице. Кроватей там не было, зато посты выставили повсюду. Солдат с винтовкой стоял даже на козырьке над главным входом. Но бежать никто и не собирался: матросы заснули как убитые, расположившись вповалку на полу. С утра к гостинице началось паломничество. По радио передали, что в Нюнесхамн привезли интернированных русских, и местные жители целыми семьями отправились посмотреть на экзотических гостей.
Шведы разместили нас в лесу, где специально для этого построили лагерь. Первоначально там оказалось 60 человек - те, кто пришел в Швецию на тральщиках. Вскоре подселили еще 104 военнослужащих и гражданских вольнонаёмных служащих Красной Армии и Военно-морского Флота.
Каждому обитателю лагеря выдали темно-синий пиджак, на левом рукаве которого выше локтя была пришита красная звезда. Выходя за пределы зоны, надо было обязательно надевать этот пиджак. Местные жители должны были знать, кого они видят перед собой. Лагерь окружали три ряда столбов с колючей проволокой, по углам были расположены вышки с прожекторами. На 164 пленных приходилось такое же число охранников. Шведские офицеры постоянно вбивали нам в голову, что «советские военнопленные - не люди, и с ними надо обходиться не как с людьми.
Режим содержания улучшился лишь в 1944 году, когда шведам стало ясно, кто одерживает победу в войне. А осенью того же года, когда Финляндия вышла из войны, СССР начал возвращать находившихся в Швеции интернированных советских военнослужащих. Большинство вернулось на Родину. Их судьба складывалась по-разному. Я же посчитал, что, оказавшись в Советском Союзе, обязательно угожу за решетку, и решил остаться в Швеции, как и еще 26 бывших моряков.
В 1946 году поступил на завод, где несколько лет проработал слесарем, потом окончил техническое училище. До 1985 года, пока не ушёл на пенсию, работал в конструкторском отделе автогиганта «Вольво».
Константин Иванович в столь почтенном возрасте до сих пор играет на балалайке, а ранее объездил с мини-концертами всю Скандинавию, довелось ему выступать и в России. В Мурманске он встретил свою будущую жену Галину, солистку ансамбля «Россия». Через несколько лет они поженились и выступали вместе. Галина пела на четырех языках: русском, финском, шведском и испанском. О них не раз писали шведские газеты. Статья 1978 года называлась «Эскильстюнские иммигранты стали знаменитостями на телевидении», другая 1965 года – «Они привезли с собой из России музыку и песни».
Бывший моряк, закончив свой рассказ, с грустью сказал, что в свои 97 остался совсем один, что ему очень не хватает общения: «Я ведь все равно остался русским, советским человеком, хоть и прожил всю жизнь в Швеции…».
Память - наша история. Каким будет взгляд на неё школьника, таким будет наш завтрашний день.
29 сентября 2017 г. в нашей школе прошла встреча с бывшим сигнальщиком 82-го тральщика Константином Ивановичем Арзамасовым и Алексом Юханссоном, сыном интернированного сержанта А. Н. Кузнецова. Из их рассказов учащиеся узнали о нелёгкой жизни советских интернированных моряков.
Видеофрагмент встречи учащихся школы с Константином Ивановичем Арзамасовым. Репортаж Ирины Барионовой о Константине Арзамасове.